Лестница в небо

Эссе

Когда я говорю, что родился 12 апреля, люди всегда с улыбкой откликаются: «О! День космонавтики! Легко запомнить». И почему-то никто никогда не скажет: «О! День Иоанна Лествичника!»

     А ведь это не случайное совпадение, что в 1961 году наша страна воздвигла лестницу в небо именно в тот день, когда Русская Православная Церковь отмечает день этого выдающегося христианского писателя, создавшего труд «Лествица» о духовном совершенствовании человека, о духовном пути к небесам.

    Не случайное, потому что в Русской истории много таких не случайных совпадений. Великая Отечественная война началась в день Всех святых, а завершилась к Пасхе и ко дню святого Георгия Победоносца. Первое одоление в той войне произошло под Москвой в день святого Александра Невского, громившего германских завоевателей.

    Да что говорить, много таких исторических рифм в нашей истории. Одна из них — 12 апреля. Ведь в какой угодно другой день мы могли впервые вырваться в космос, но нет, вырвались именно в день «лестницы в небо»!

    С Иоанном Лествичником связана одна из самых причудливых икон. На ней изображена лестница, ведущая в рай светлый. По ней поднимаются праведники, сопровождаемые ангелами, а рядом, словно навозные мухи, вьются демоны, улавливают души праведников в самый последний миг перед вхождением в рай, стаскивают с лестницы и низвергают во ад. Эта лестница в небо — последнее испытание души. Возгордится душа: «О, какой я праведный человек! Вон, меня уже в раю встречают! Не то, что многих других, грешных и беспутных…» — и только сия гордыня охватит душу, бесы тут как тут, хвать крючьями и стаскивают вниз за несколько мгновений до спасения.

    Страшная икона. Но и поучительная, назидательная. Икона предупреждение. Не возгордись! Ибо грех гордыни один из наистрашнейших.        

    Был у меня друг. Увы, был подвержен известному недугу. Пил горькую. Потом образумился и бросил. Хорошо-то хорошо, да вот возгордился, стал нестерпимо презирать тех, кто не может избавиться от пагубной привычки. Да так возгордился, что ходил среди людей в виде

живого памятника. И один священник очень хорошо сказал: «Когда он пил, при нем состоял бес пьянства в чине лейтенанта, а теперь этого лейтенанта — в отставку, зато приставили другого беса, и этот бес гордыни уже в чине полковника».

    Вот такие «полковники» с черными крыльями и изображены на иконе «Лествица».

 

    Однажды мне посчастливилось побывать в пещере, служившей кельей преподобного Иоанна Лествичника. Было это в конце марта 2004 года. Вместе с Сергеем Лыкошиным и его сыном Ваней, Юрием Лощицем, Владимиром Крупиным, Мариной Ганичевой, Сергеем Куличкиным, Виктором Гуминским, Олегом Фоминым и Сергеем Котькало мы совершали паломничество на Синай, поднимались на гору Моисея, жили в монастыре Святой Екатерины. Там же в то время находился русский монах Георгий, который и вызвался отвести нас к Иоанну Лествичнику.

    От монастыря Святой Екатерины дотуда оказалось часа полтора ходу. Небольшой храм, посвященный праведному старцу Иоанну, расположен внизу, под горой, а пещера — на горе, нужно было еще подняться.               

    Незабываемый поход! Пещера довольно просторная, потолок в одном конце высокий, а к другому концу пещеры снижается до половины человеческого роста.

    — Просторное у него было жилье! — вырвалось у кого-то из нас.

    — Не забывайте, что здесь же у Иоанна находилась библиотека, одна из самых больших библиотек во всей округе, — поспешил заметить брат Георгий. — Так что, едва ли у аввы Иоанна здесь было где танцевать.

    Мы благоговейно приложились к камням пещеры, спустились обратно к храму, где прочитали акафист и счастливые отправились в обратный путь, в монастырь. Жажду утоляли свежевыжатым соком сахарного тростника.

    — Арабы его называют «кассаб». Очень полезно тем, кто страдает заболеваниями печени, — нахваливал этот великолепный напиток брат

Георгий, заказывая себе вторую кружку.

    Так мне и запомнился тот благословенный денек: свечи в храме праведного Иоанна Лествичника, чистый воздух в его прохладной пещере, светлый взор монаха Георгия, холодный и вкусный кассаб…

 

На гору Синай христиане стекались в III веке, в эпоху гонений на них со стороны язычников. Потом гонения прекратились, но слава об этих уединенных местах, великолепно приспособленных для отшельничества, осталась.

    Святой Иоанн с детства известен был своей тягой к знаниям и уже в шестнадцатилетнем возрасте его считали образованнейшим человеком. Образование его было настолько глубоким, что он познал и постиг главнейшую истину — Слово Божие. Познал и — взалкал праведной жизни монаха-отшельника.

    В житии, написанном иноком Даниилом, подобраны прекрасные слова: «Сей блаженный Иоанн, когда ему минуло шестнадцать лет возраста телесного, совершенством ума и тогда уже уподоблялся тысячелетнему, и предал себя Великому Архиерею-Богу, как непорочную и добровольную жертву. Тело свое вознес он на Синайскую гору, а душу — на гору небесную; видимо восшед на гору, он приблизился к небесной высоте, умом созерцая Бога невидимого. Устранившись мира, он с самого начала возлюбил украшенную смирением кротость, как начальницу “мысленных отроковиц”, как учительницу добродетелей. Он отсек вольность и гордыню и, восприяв на себя благолепное смиренномудрие, при самом вступлении в иноческую жизнь внимательным рассмотрением отогнал

от себя сего обманщика — самоугодие и самоуверенность».

    Наставником Иоанна был авва Мартирий, который и постриг своего ученика в монашество, когда тому исполнилось двадцать лет. Еще через девятнадцать лет старец Мартирий отошел ко Господу, а Иоанн тогда дал обет молчания и удалился жить в пещеру в уединенное место, именуемое «Фола». Сорок лет он жил там, лишь по праздникам являясь для общего богослужения в храм. В восьмидесятилетнем возрасте он преставился приблизительно либо в конце VI, либо в начале VII века.

    В последние годы жизни преподобный Иоанн являлся настоятелем обители горы Синай и именно в это время по просьбе другого Иоанна, настоятеля Раифского монастыря, расположенного так же на Синайском полуострове, им был написан главный труд — книга «Лествица». «Зная твое о Господе во всем беспрекословное и всеми добродетелями украшенное послушание, мы маломощные, обращаясь к тебе, как к общему всех отцу, как к старейшему пред всеми подвижничеством и силою ума, и

как к превосходному учителю, сим нашим посланием умоляем высоту добродетелей твоих… Не откажись неленостно о Господе в наше спасение явственно начертать, что потребно и прилично монашескому житию, как истинно великий вождь всех избравших тоже ангельское житие», — писал Иоанн Раифский. Он же и дал название книге, прося у мудрого старца дать «лествицу утверждену, которая желающих возводит до небесных врат целыми и невредимыми, так что невозбранно минуют они и духов злобы, и миродержителей тьмы, и князей воздушных».

 

    «Лествица» состоит из тридцати глав, которые называются «словами» — «Слово 1», «Слово 2», «Слово 3» и так далее. Они же суть ступени этой духовной лестницы в небо.

    Первая ступень — отречение от мира. Это — закладной камень монашества. Иоанн особо подчеркивает, какова должна быть главная причина ухода в монастырь: «Отрекшийся от мира из страха подобен фимиаму, который сперва благоухает, а после оканчивается дымом. Оставивший мир ради воздаяния подобен мельничному жернову, который всегда одинаково движется. А исшедший из мира по любви к Богу в самом начале приобретает огонь, который, быв ввержен в вещество, вскоре возжет сильный пожар». Почти каждое слово книги завершается неким коротким призывом. «Первая степень. Вступивший на нее не обращайся вспять!» — пишет Иоанн в конце первой главы «Лествицы».

    Мало уйти из мира, надобно научиться не печалиться о мире. Слово второе — о беспристрастии. «Ибо как не опечалиться, лишившись любимой вещи?» Иной, став монахом, не может забыть всего, что было любезно его сердцу до ухода в монастырь. Порой это приводит к печальным последствиям. «Жалкое зрелище, когда спасшиеся в пучине претерпевают потопление в самом пристанище», — сетует старец Синайской горы, а в призыве вспоминает о том, как возгоревала об оставляемом родном городе жена Лота и была за то обращена в соляной столп. «Степень вторая. Текущий да бежит, подражая Лоту, а не жене его».

    Слово 3 — о странничестве, под которым подразумевается умение жить на свете как бы иностранцем — странником, «иноязычным среди иноязычного народа». «Невозможно одним глазом смотреть на небо, а другим на землю». Здесь же идет поучение о том, что не нужно верить никаким снам, ибо и они посылаются для искушения человека греховным миром. «Сия третья степень, равночисленная святой Троице. Вступивший на нее да не озирается ни на десно, ни на лево».

    Далее следует обширная глава «О блаженном и приснопамятном послушании». По сути дела это уже введение в саму монашескую жизнь, построенную на повиновении отцам и старцам. Рассказываются случаи приведения людей к покаянию, смирению и подчинению. Идет наставление о том, что время от времени монахов нужно испытывать, имеют ли они достаточно смирения и послушания. «Усердно пей поругание, как воду жизни». «Впрочем, не радуйся и не хвались, когда ты мужественно терпишь досады и бесчестия».

    «Покаяние есть возобновление крещения». «На пятую степень восшел ты, покаявшийся; покаянием пять чувств очистил, и произвольным томлением и мучением ты избежал невольного». Попутно Иоанн спорит с Оргиеном: «скверное его учение, внушая о Божием человеколюбии, весьма приятно людям сластолюбивым». Имеется в виду, что Ориген излишне уповал на то, что будет прощено все, а надобно постоянно помнить обо всех своих грехах и раскаиваться в них.

    Шестая ступень настолько важна, что Иоанн пишет: «кто взошел на нее, тот вовеки не согрешит». Это глава о смерти. Помнить о своем жизненном исходе надобно постоянно. «Внезапно Судия придет и коегождо деяния обнажатся», — говорится в Троичных тропарях, которые мы читаем каждое утро на первой молитве дня.

    В седьмой главе Иоанн пишет о «радостотворном плаче», о том, что погружение в глубокую веру способно приводить к восторгам, сопровождаемым очистительными слезами. «Степень седьмая. Сподобившийся достигнуть ея и мне да поможет: ибо сам он уже получил уже немощь, омывшись на сей седьмой степени от скверн века сего».

    Далее следуют главы «О безгневии и кротости», «О памятозлобии», «О злословии и клевете», «О многоглаголании и молчании», «О лжи», «Об унынии и лености», «О любезном для всех и лукавом владыке, чреве», «О нетленной чистоте и целомудрии, которое тленные приобретают трудами и потами», «О сребролюбии», «О нестяжании», «О нечувствии, то

есть об омертвении души и о смерти ума, предваряющей смерть тела», «О сне, о молитве и псалмопении в соборе братии», «О бдении телесном: как мы чрез него достигаем духовного, и как должно оное проходить», «О малодуш-

ной боязливости», «О многообразном тщеславии», «О безумной гордости», «О неизъяснимых хульных помыслах»...

    Так, шаг за шагом в своих поучениях Иоанн ведет тех, кто сии поучения принимают беспрекословно и послушно, все выше и выше.

    На двадцать четвертой ступени обретается кротость, простота и незлобие, и здесь уже, как пишет Лествичник, «Кто на сей степени одержал победу, да дерзает: ибо он, сделавшись подражателем Христу, обрел спасение».      

    Следующие ступени могут быть по-настоящему понятны лишь тем, кто поднялся на них. Это главы «Об искоренении страстей, высочайшем смиренномудрии, бывающем в невидимом чувстве», «О рассуждении помыслов и страстей, и добродетелей», «О священном безмолвии тела и души», «О матери добродетелей, священной и блаженной молитве», «О земном небе, или о богоподражательном бесстрастии и совершенстве, и воскресении души прежде общего воскресения».

    Вершина «Лествицы» — тридцатая ступень. На ней христианский подвижник обретает союз трех добродетелей — веры, надежды и любви. С этой ступени взошедший ввысь перешагивает во врата рая.

    «Восходите, братия, восходите усердно, полагая восхождения в сердце своем, и внимая пророку, который говорит: придите, взыдем на гору Господню и в дом Бога нашего (Ис. 2, 3), совершающего нозе наши яко елени, и на высоких поставляющего (Пс. 17, 34), чтобы нам соделаться победителями на пути Его».

    Считалось, что «Лествица» написана для иноков, живущих в общежитии, но со временем отцы Церкви стали советовать читать книгу Иоанна Лествичника всем христианам, включая мирян, а не токмо монахам.

    На многих рассуждениях старца Синайской горы строил свое учение великий богослов XIV столетия Григорий Палама, к поучениям которого весьма трепетно относился вдохновитель создания Православного Русского государства митрополит Алексий, наставник Димитрия Донского.

    Но особую любовь сочинения Иоанна Лествичника получили в Отечестве нашем в XV веке, в эпоху Ивана Великого. В Кремле над храмом Иоанна Лествичника была возведена колокольня, которой затем предстояло вырасти еще выше и при Борисе Годунове взметнуться в небеса, получив гордое наименование «колокольня Ивана Великого». И, как ни крути, а невозможно избавиться от мысли о сходстве этой колокольни с многоступенчатой ракетой космического корабля!

    Храм Иоанна Лествичника оказался внутри этой могущественной колокольни, служившей своими колоколами и Успенскому, и Архангельскому, и Благовещенскому соборам. На многие века Иван Великий сделался символом державности царства Российского. Не случайно, уходя из Кремля, наполеоновские разбойники взорвали звонницу, но столп Ивана Великого устоял. А в 1917 году другие безбожники с особым усердием стреляли по Кремлю, стремясь снести величественную колокольню. Один из снарядов, попав в Ивана Великого, не разорвался, а так и торчал из треснувшей стены некоторое время.

    В 1918 году помещение храма Иоанна Лествичника было закрыто под хозяйственные нужды. И лишь в девяностые годы стараниями нашего незабвенного Патриарха Алексия II храм вновь передан Русской Православной

Церкви. В 1992 году впервые после многолетнего молчания колокола Ивана Великого вновь заговорили с Москвой о Божием величии.

 

    Восстал из вод бассейна «Москва» величественный храм Христа Спасителя, главный собор России, памятник героям 1812 года. А ведь и его мерилом являлся столп Ивана Великого — размеры храма Христа Спасителя таковы, что если внутри него поставить главную московскую колокольню, то своим куполом она будет упираться в свод собора. То есть, колокольню Ивана Великого можно, как матрешку в матрешке, спрятать в храме Христа Спасителя.

    Еще один храм Иоанна Лествичника есть в московском Донском монастыре.

    С падением советской власти в России вновь стали издаваться труды преподобного старца Синайской горы. Теперь «Лествицу», слава Богу, можно купить почти в каждой церковной лавке.

 

    В течение года Церковь дважды поминает святого Иоанна Лествичника. Это и 12 апреля (30 марта по Юлианскому календарю), и в четвертую неделю Великого поста. И в эти дни мы все вместе воспоем:

    «Плоды присноцветущия, от твоея книги принося учение премудре, услаждаеши сердца, сим с трезвением внимающих блаженнее: лествица бо есть души возводящая от земли к небесней и пребывающей славе, верою чтущих тя».

    12 апреля. Лествица в небо. Иоанн Лествичник и полет Гагарина…    

    Известно, что одним из первых вопросов, которые задал Юрию Алексеевичу богоборец Хрущев, был вопрос:

    — Ну что? Бога там видел?

    — Никак нет, Бога не видел, — ответил Гагарин, чем привел власть имущего безбожника в неописуемый восторг. Потирая ручонки, Хрущев удовлетворенно отошел в сторону и понес неблагую весть: «Гагарин в космосе Бога не видел!»

    Но есть легенда, что когда Хрущев отошел, Гагарин вдруг покраснел, потупил взор и тихо промолвил:

    — Зато Бог меня видел.